Во всем мире пища является частью культурной и общественной жизни, а также имеет для людей определенное религиозное значение. Поэтому любая технологическая модификация, в том числе изменения генетической основы используемых в пищу растений или животных, может вызвать сопротивление со стороны общества. Во многих странах вмешательство человека в природу, часто рассматриваемое с религиозных позиций, вызывает общественное и этическое сопротивление, направленное против генетических модификаций. В то время как цели продовольственной безопасности, в узком ее понимании, четко сформулированы и согласованы на международном уровне, цели защиты природы, экологической безопасности и экологически рационального сельского хозяйства гораздо более сложны, неясны и варьируют в зависимости от особенностей конкретного региона. Результаты изучения общественного восприятия в регионах мира, отличающихся относительно высокой степенью неприятия ГМ продуктов питания, свидетельствуют о том, что дефицит информации не является основной причиной этого неприятия (Lewenstein, 2002; Birner and Alcaraz, 2004). Общественность как таковая не настроена категорически против ГМО, люди обсуждают аргументы как «за», так и «против» и осведомлены о связанных с ними противоречиях. Они также не требуют полного отсутствия риска, так как достаточно хорошо осознают, что их жизнь связана с большим количеством рисков, которые необходимо уравновешивать друг относительно друга и потенциальных преимуществ. Люди могут также предвзято воспринимать различные технологии, например, в тех случаях, когда общее положительное восприятие наблюдается в отношении нововведений, приносящих очевидную пользу обществу, таких как современные лекарственные препараты. Наиболее важным открытием оказалось то, что люди реагируют не столько на генетическое модифицирование, как на специфическую технологию, сколько на контекст, в котором происходит разработка ГМО, и на предполагаемые преимущества, которые они могут предоставить. Тем не менее, метод генной инженерии часто описывают как «нарушение установленных природой пределов». Многие вопросы, поднимаемые в связи с использованием ГМО, в том числе вопрос о «противоестественности», возникали и раньше, в связи с другими сельскохозяйственными нововведениями, в том числе с использованием пестицидов, кормов животного происхождения и добавления антибиотиков в животные корма. Органическое сельское хозяйство воспринимается как отказ от усовершенствований, в то время как ГМО – как окончательное проявление тенденции к усовершенствованию (Marris et al., 2001). Поэтому сохранение регионов, свободных от ГМ материала, считается методом охраны природы (Haslberger, 2001). Сопротивление использованию ГМ культур одинаково сильно взаимосвязано как с общественными и политическими ценностями, так и с вопросами здоровья и безопасности. Растущая осведомленность потребителей об их правах и усиливающийся страх фермеров перед зависимостью от транснациональных компаний являются симптомами более сильного беспокойства по поводу ценностей и приоритетов; желаемого состояния окружающей среды; роли биологического разнообразия; допустимости риска и цены, которую люди готовы платить за урегулирование всех ассоциированных с этими проблемами вопросов. Некоторые индивидуумы выказывают беспокойство по поводу уровня контроля, осуществляемого химическими компаниями на семенном рынке. ГМО являются символом сильных экономических страхов, вселяемых глобализацией. В некоторых регионах враждебное отношение к ГМО является символом более обширной оппозиции против наступления рыночных сил. В таких регионах существует убеждение, что рыночные отношения формируют мир, в котором правят деньги и мало внимания уделяется историческим традициям, самобытности культуры и общественным потребностям (Gaskell et al., 1999, 2000).
