Причины гражданской войны в США, вспыхнувшей в (апреле 1861 г.), слишком противоречивы и многоплановы, чтобы идти на риск беглого пересказа их. Еще до того как (4 июля 1776 г.) североамериканские колонии Англии, провозгласив независимость, стали самостоятельным государством, на этих землях в основном уже сложилась социальная иерархия с двумя разновидностями — северной и южной. На Юге во главе ее находился состоятельный класс плантаторов (часто — потомков аристократических английских семейств), де¬ловым придатком которого были торговцы, осуществляв¬шие массу операций, чересчур сложных для белоручек-аристократов и “недостойных” их. Необъятные плантации Юга — прежде всего табачные (с конца XVIII в. — хлопковые), а также сахарные, рисовые и всякие дру¬гие — обрабатывали негры-рабы, лишенные каких-либо прав. История негров в Северной Америке сложилась так, что, являясь формально свободными на Севере, они были, с точки зрения всех белых американцев существами низшей категории, а для южан — просто предметом домашнего обихода, бессловесными животными, отличавшимися от коров или лошадей, только функциональным применением. “Добропорядоч¬ные” же северяне, в среде которых торговцы, а затем и промышленники играли ведущую роль, нимало не забо¬тились о том, что происходило с “этими черными” на просторах южных плантаций. Впрочем, на самом Севере рабства не существовало. У части негров там даже были крохотные фермы, порой — лавчонки и мастерские, ко¬торые, правда, посещали только негры. Белые же снис¬ходительно взирали на это, искренне радуясь своему “демократизму”. Такое положение сохранялось вплоть до начала 20-х годов XIX в., когда в США появились не отдельные противники рабства (это было и прежде), а группы людей все решительнее высказывавших протест против этого института, несовместимого с бурным развитием капитализма в стране и буржуазно-демократической эти¬кой. В основном это был трудовой люд Севера и, в меньшей степени, Юга: фермеры, ремесленники, позднее — также промышленные рабочие, лучшая часть интеллигенции. Конечно, такое расслоение в вопросе о рабстве не следует понимать буквально, ибо весьма значительная часть простолюдинов (особенно на Юге) была заражена расистскими предрассудками, основан¬ными исключительно на пренебрежении к иному, чер¬ному, цвету кожи тех, которым, казалось, навечно суждено было остаться низшей расой на земле Америки. Но с этим не желали мириться ни сами негры, ни их белые защитники, которых становилось все больше. Начиная с 20-х годов споры о том, быть или не быть в США рабству, и о других связанных с этим проблемах активно вторгаются в политическую область, становятся предметом бурных обсуждений в конгрессе США, в ас¬самблеях практически каждого штата. Еще до начала гражданской войны негритянский вопрос стал причиной многообразных форм борьбы и в переносном и в прямом смысле слова. В 50-е годы усилилось нагнетание взрывоопасной об¬становки вокруг проблемы рабства. Именно тогда сино¬нимом выражения “негритянский вопрос” стали слова “неотвратимый конфликт” — так и по сей день именуют эту проблему историки. Дело защиты прав негров на все то, чем пользо¬вались белые граждане Соединенных Штатов, пере¬стало быть монополией одиночек и небольших групп, получивших название аболиционистов (т.е. упразднителей, ликвидаторов чего-то, в данном случае — раб¬ства), объективно став органической частью интересов буржуазии северных штатов, ибо процветавшие на Юге рабство и крупное землевладение сковывали развитие страны по капиталистическому пути. Но плантаторская олигархия Юга не намерена была уступать. Более того, она жаждала распространить рабство и на территории остальных штатов, тем более что кризис рабовладельческого плантационного хозяйства к тому времени углу¬бился, и в получении новых земель плантаторы видели свое спасение.
