Последняя повесть белкинского цикла за всю историю исследования пушкинской прозы получила наименее благоприятную критику. Подавляющяя часть упреков относилась к чрезмерной — по мнению литературоведов — маскарадности и карнавальности. Одним из первых «Барышня-крестьянка» была заклеймена Виссарионом Григорьевичем Белинским, в которой тот видел вещь «особенно жалкую» , «неправдоподобную, водевильную"2. По мнению П. Дебрецени, это объясняется построением действия повести на основе театральных переодеваний. Анализируя повесть, американский пушкиновед даже формулирует некое правило: "The less ambitious Pushkin's design, the more scope he seems to give to the comparativist" ("Чем меньше амбиций в пушкинском замысле, тем более простора он, кажется, дает компаративисту» .) Другая часть исследователей пушкинского творчества (В. Ф. Боцяновский, В. В. Виноградов, В. В. Гиппиус, М. С. Альтман) делала акцент на пародийном характере повествования в «Барышне-крестьянке». Были и другие мнения: "… дескать, Пушкин-реалист вторгается на территорию, освоенную его предшественниками, опрокидывает неприемлимые ему принципы освоения жизни и, если воспользоваться его же собственными словами, «по старой канве вышивает новые узоры» (Н. Л. Степанов, С. М. Петров, В. И. Кулешов) "3. Наиболее симпатична нам в этом отношении точка зрения В. Шмида. В его последней книге читаем: "… Пушкин завершает цикл серьезных, богатых мыслями произведений радостным, хотя и не легкомысленным аккордом. Цикл объединяет в себе разнообразные настроения, и водевиль дает им гармоническое завершение, которое, однако, отнюдь не ослабляет смысловые потенциалы предшествующих повестей."4 В этой же работе немецкого исследователя необходимо отметить очень важное замечание относительно «Барышни-крестьянки», в которой проза человеческой души дана совершенно в иной аранжировке — в иной жанровой тональности. Пользуясь музыкальными терминами, можно развить и проиллюстрировать эту мысль следующим образом: "Take five" Д. Брубека читается с нотного листа с большей степенью трудности, нежели «Баркарола» П. И. Чайковского, но они остаются одинаково красивыми, хоть и по-разному…
