4) Слух о сумасшествии Чацкого возник как бы невзначай. Просто господин N вовремя оказался рядом с Софьей в тот момент, когда она, негодуя, обронила фразу: «Он не в своем уме». Так можно сказать в шутку, и не стоило принимать эти слова за истину. Но нет, ведь это сказано о Чацком, а он всем «насолил». И поэтому с большим удовольствием господин N подхватывает новость и делает все, чтобы о ней узнали окружающие. Так зарождается сплетня о Чацком. Вернее, это заведомая ложь, отданная в другие руки с молчаливым наказом передать дальше. И что важно: возникнув, она теряет авторство, становится оружием для всех. Никому не нужно знать, откуда поползли слухи; вероятно, на это и рассчитывала Софья. Так обмолвка Софьи, затем – «убедительнейшие» подробности лгунишки Загорецкого и, наконец, религиозно-политические обвинения глухой графини как ярчайшее воплощение «логики» фамусовского общества – все это привело к тому, что Чацкий был объявлен сумасшедшим. Чацкий навлекает на себя лишь гнев и негодование общества, которому гораздо легче признать его сумасшедшим, чем принять свою духовную несостоятельность и незащищенность в тяжелой борьбе нравственных идеалов и морали двух поколений. Так рождается слух о сумасшествии Чацкого в глазах представителей фамусовского общества. Ведь каждый из них понимает, что Чацкий вовсе не лишен здравого рассудка, однако его непохожесть на них, его живой, критический склад ума, дает «право» думать о нем, как о сумасшедшем. Наверное, истинное безумие Чацкого состоит в том, что он, понимая то, что фамусовское общество есть и будет неизменно и что он всегда будет отвергнут им, все еще продолжает бороться, стремиться объяснить всем и каждому, что есть на свете и другие идеалы, более чистые, более возвышенные, ради которых стоит жить. 2. Можно предположить, что бескомпромиссность Чацкого не позволяет ему найти тот «контакт» с Софьей, Фамусовым и другими, в котором он заинтересован. Это создает ему целую гамму переживаний, однако иного пути к поиску понимания он не видит, возможно, в этом также состоит его истинное безумие. Чацкий никак не может поверить в то, что такая умная, незаурядная девушка, как Софья, полюбила льстеца и низкопоклонника Молчалина. Он все еще думает, что Софья — та прежняя, какой она была в детстве, когда они вместе смеялись над людьми, подобными Молчалину. Но, к сожалению, Софья воспринимает Молчалина очень серьезно. Независимый, насмешливый и острый ум Чацкого пугает Софью: «Да этакий ли ум семейство осчастливит? » — прямо заявляет она Чацкому. Не забудем, что Софья — Фамусова. Она отвергает Чацкого по тем же причинам, что и ее отец вместе с «княгиней Марьей Алексевной». Чацкий — чужой, «не свой», он непонятен, а следовательно — опасен. Именно Софья наносит самый сильный удар Чацкому — объявляет о его сумасшествии.
