В чем пафос стихотворения «Властителям и судьям»?

Державинское стихотворение, нареченное в позднейшей редакции 'Властителям и судиям'. Восемьдесят первый псалом библейского царя Давида в переложении Державина прозвучал как грозное обвинение сильных мира сего, неправедных и злых, земных богов, и как заступничество за слабых и угнетенных, бедных и несчастных, сирот и вдов. Властители и судьи не внемлют правдивым словам и не желают знать истину: их 'очеса' покрыты 'мздою'. 'Злодействы землю потрясают, // Неправда зыблет небеса' — порок грандиозен и космичен, поистине вселенского размаха. Дерзко и вызывающе поэт укоряет царей: Цари! Я мнил, вы боги властны, Никто над вами не судья, Но вы, как я подобно, страстны, И так же смертны, как и я. И вы подобно так падете, Как с древ увядший лист падет; И вы подобно так умрете, Как ваш последний раб умрет! У Державина могли быть серьезные неприятности из-за этого стихотворения. Начальству не нравится, когда с ним разговаривают в подобном тоне. Много лет спустя, когда уже отгремела Великая французская революция, эти стихи и подавно читались как политически взрывчатые, проникнутые гражданским и революционным пафосом. Автору приходилось оправдываться: это ведь переложение псалма, а псалмопевец царь Давид не был якобинцем, следовательно, Державин ни в чем не виноват.