Но вот однажды почтальон не пришел. Он заболел и поэтому не пришел. Почтовму ящику было неведомо слово «болеть», ведь он был железный и мог только ржаветь. Но его регулярно подкрашивали синей краской и он всегда выглядел как новенький, хотя годов ему было примерно столько же сколько и почтальону. Это был седой старик с больными ногами. Почтвый ящик определил это по медленной шаркающей походке старика. И вот он не пришел. Видимо ноги совсем разболелись и нехотели идти. Почтовый ящик поначалу обрадовался, что никто не будет лазить рукой в его нутро и забирать столь любимые ему письма и открытки. Старик всегда это делал медленно и осторожно, можно даже сказать ласково и нежно. Он аккуратно вставлял в пазы свой брезентовый мешок и замки-фиксаторы автоматически открывались. Просунув морщинистую руку в разрез на мешке он открывал дно ящика. Что тут начиналось! Письма и открытки наперегонки падали в мешок, каждому хотелось поскорее попасть к адресату и принести ему радость. Своей теплой рукой старик проверял, чтоб ни одна открытка и ни одно письмо не осталось в темной утробе ящика. Закрывал дно, выдергивал из пазов мешок, при этом замки опять-же автоматически закрывались, и медленно шел на почту. Каков был дальнейший путь писем и открыток почтовый ящик не знал. Но иногда, правда очень редко, некоторые из них возвращались и были при этом потерты и помяты. Эх, как потрепала вас жизнь! — думал почтовый ящик. Старик не пришел и на следующий день и через день. Писем и открыток накопилось столько, что почтоваму ящику временами становилось тяжко дышать. И не мудрено. Приближался праздник и всякий люд хотел осчастливить кого-нибудь своей весточкой. Письма и открытки прибывали и прибывали, прибывали и прибывали. И только под вечер третьего дня прибежала молоденька девчушка и стала неумело тыкать брезентовым мешком в пазы. Ничего у нее не получилось. Почтовый ящик не открылся ей. Не поздоровалась она с ним. А старик всегда гладил его синий бок и говрил: «Привет, старичек, еще держишься? Ну держись! "
