Продолжалась война, на которую мы шестнадцатилетние и семнадцатилетние парнишки еще не попали. По студенческим карточкам нам выдавали всего лишь четыреста граммов хлеба, которого было очень мало. Есть хотелось практически все время. На базаре бутылка хлеба стоила девяносто рублей это была наша стипендия за месяц. Молоко было двадцать рублей бутылка. Сливочное масло нам казалось чем-то волшебным и стояло в воображении каждого, оно стоило шестьсот рублей. Настали праздничные дни и получилось 2 выходных. Тут я решил пойти к себе в деревню. Я объявил ребятам, что не знаю удаться ли мне принести ветчины или сметаны, но черный хлеб гарантирую. Ребята пытались меня отговорить так как на дворе была зима и далеко было идти, и можно было погибнуть, но мысль оказаться дома так овладела мной, что я не мог от нее отказаться. Я отправился в путь. Пока шел по шоссе, автомобили догоняли меня, но все они везли либо солдат либо оружие, никто не обращал на меня внимание. Когда я свернул на обычную дорогу, начало темнеть. Назад страшно было оборачиваться: низкая и тяжелая чернота неба нависла над землей. Меня догнал человек, но он шел лишь до Бабаева. Скоро он будет дома, а мне еще идти двадцать километров. Тут я почувствовал, что мой желудок совершенно пуст и для того чтобы дойти до дома я должен обязательно что-то съесть. Тут в моей голове гвоздем засела мысль: надо будет у этого мужика хлеба попросить, когда около его дома будем. А может попроситься ночевать? Дойдя до его деревни, он свернул с дороги и сказал мне: ,, Ну бывай здоров! Не падай духом! .’’ Он опередил меня своим прощанием. В это время неприятная липкая испарина выступила по телу, ноги стали ватные, силы ушли. Благодаря тому, что не на что было присесть, я выжил. В этот миг случилось самое волшебное: по старой колее пробирался автомобиль! Кое-как я нашел железный выступ и мешком упал на дно. Начал мысленно рассуждать: ,, Мне надо уследить момент, когда будет самая близкая точка к дому и выпрыгнуть.’’ Но как только я понял что больше не нужно двигаться, то сразу уснул. Проснулся я от толчка, приглядевшись к домам и деревьям, я понял что меня увезли либо дальше либо в сторону от дома. Следовательно у меня не было другого выхода кроме того как постучаться к кому-нибудь ночевать. Я постучал, открыли не сразу и с опасеньем. Утром я добрался до дома. Мать испекла мне большой каравай заварного хлеба. Переночевав дома я отправился обратно во Владимир в голодное общежитие
