Однажды мы с тетей ранним-ранним утром шли по проселочной дороге на железнодорожную станцию. Возвращались от бабушки, живущей в Псковской области, домой. Спешили успеть на проходящий поезд Рига-Москва. Было мне тогда примерно 8 лет. Маленькие ножки топали по дорожке, глазки сонно закрывались, я пыхтела, но старалась не отставать. И вдруг… — Пыль звездную рассвет клюет по зернышку… Не прячь лицо! Его земле яви! Взойди на пышный трон и здравствуй, солнышко! Своих детей на жизнь благослови… Это тетя торжественно и как-то по-особенному радостно начала читать стихи. Впереди, за огромным, по-осеннему пустым полем показался широкий солнечный бок. Тетя остановилась посреди дороги, протянув к нему руки: — Расплавься, растворись в медовом воздухе, Заставь сверкать разболтанный ручей, И всюду разбросай густые ворохисоломенных пронзительных лучей… Я была потрясена. Мне казалось, что тетя молится, вызывая на землю солнце. Так я впервые услышала стихи Роберта Рождественского. Много позже тетя принесла мне его книжку «Радиус действия». Я лихорадочно листала и листала сборник стихов, отыскивая запомнившиеся строки. Нашла. Стихотворение так и называлось «Молитва инка, встречающего солнце": Молюсь и верю ласковому пламени. Стою над мокрой жертвенной плитой. Хочу, чтоб мы в тебе, как рыбы, плавали, чтоб стала вдруг прозрачною ладонь… Я читала и читала стихи поэта, а в душе нарастало какое-то радостное возбуждение. Это было и чувство единения со всем окружающим меня миром, и сопереживание натурщицам: А натурщицам было холодно… Они одевались медленно. Шли к дверям. И упорно в тоненькие накидки не попадали плечом… И долго молились в церкви. И очень боялись бога… А были уже бессмертными. И бог здесь был ни при чем. ("Кем они были в жизни… "). И яростное возмущение жестокостью врагов: … пришельцы гнали пленников своих. Они добычею в пути менялись. И, сутолоку в лагерь принося, всех ставили к колесам. И смеялись: "Смерть! " — если ты был выше колеса… ("Стихи о хане Батые") И озарение от неожиданных художественных образов: Мир, состоящий из зла и счастья… В нем у лотков выбирают арбузы, их, как детей, ладонью пошлепывая! ("Мир, состоящий из зла и счастья") Или: Тяжесть ночного игалюди по сну волокут… Не зря умирают ночью, мучаясь и хрипя… Пожалуйста, возвращайся! ("Молитва инка, провожающего солнце") Когда я случайно услышала песню «Поговори со мною, мама», я открыла для себя новую грань стихов Роберта Рождественского: мелодию, песенность. Оказывается, многие песни созданы на его стихи: Поговори со мною, мама, О чем-нибудь поговори, До звездной полночи до самойМне снова детство подари! Или вот это: Мать шутила, мать веселою была: — Я от солнышка сыночка родила… ". И я снова листала старый сборник, изданный еще в 1977 году. Роберт Рождественский подарил мне радость понимания стихов. Поэт четко и недвусмысленно выражает в них свое видение мира, свое отношение к тем или иным явлениям жизни: — Отдать тебе любовь? — Отдай! — Она в грязи… — Отдай в грязи! … — А если обману? — Прощу! … — Запри для друга дверь… — Запру! — Скажу тебе: убей! … — Убью! — Скажу тебе: умри! … — Умру! … — Любовь тебе отдать? — Любовь! … — Не будет этого! — За что?! — За то, что не люблю рабов. Главное и определяющее в стихах поэта «в том, что всей своей страстью поэзия Рождественского принадлежит миру, в котором мы живем». И я завидую его страсти, его умению быть неравнодушным. Видимо, мне этого не хватает.
