Милосердие похоже на жалость, но отнюдь не одно и то же. Проявить его способны люди только с чистым, добрым сердцем, не затевающие никакой «задней мысли». Много веков назад самураи, легендарные воины, разошлись во мнениях на две позиции: одни были за то, что к побежденному врагу стоит проявлять милосердие, а другие, наоборот, отрицали это. И вторые не всегда оказывались кровожадными убийцами, мечтающими только о деньгах и крови. Проявить снисхождение к побежденному воину, значит, унизить его. По принципам тех времен, такой самурай обязан был сделать себе харакири, иными словами, покончить жизнь самоубийством. Так о каком милосердие тогда можно говорить? Увы, но милосердие — это не просто жалость того, чья жизнь висит на кончике твоего меча. Это нечто большее. Ни один самурай не сохранил бы жизнь врагу без особой на то причины. Милосердие проявил бы тот, кто убрал бы меч от невиновного, кто убрал бы меч даже от убийцы всей его семьи, если бы узнал, что дети этого человека не выживут без отца в ту суровую эпоху, что им довелось родиться. Милосердие — это не жалость, иногда это наказание. Проявить милосердие можно и убив. Порой жизнь бывает тяжелее смерти. Порой жизнь уже невозможна и решается только вопрос, как умереть: в муках или быстро? Если на поле боя был ранен близкий друг и лечение уже невозможно, самурай обязан убить его… и ему тяжелее всего! Звук меча, проходящего сквозь любимого человека, режет собственную душу. Но не это ли милосердие? Нет, милосердие — это не жалость! Жалость тешит собственное самолюбие, унижает побежденного врага; а милосердие дается тяжело, но оно освобождает и дает противнику второй шанс… поэтому это чувство способны испытывать люди только с чистым сердцем! …
