Все было сделано добротно, основательно, крепко, на совесть. Деревня показалась ему довольно велика; два леса, березовый и сосновый, как два крыла, одно темнее, другое светлее, были у ней справа и слева; посреди виднелся деревянный дом с мезонином, красной крышей и темными или, лучше, дикими стенами, — дом вроде тех, как у нас строят для военныхпоселений и немецких колонистов. Было заметно, что при постройке его зодчийбеспрестанно боролся со вкусом хозяина. Зодчий был педант и хотел симметрии, хозяин — удобства и, как видно, вследствие того заколотил на одной стороневсе отвечающие окна и провертел на место их одно маленькое, вероятнопонадобившееся для темного чулана. Фронтон тоже никак не пришелся посредидома, как ни бился архитектор, потому что хозяин приказал одну колонну сбокувыкинуть, и оттого очутилось не четыре колонны, как было назначено, а толькотри. Двор окружен был крепкою и непомерно толстою деревянною решеткой. Помещик, казалось, хлопотал много о прочности. На конюшни, сараи и кухнибыли употреблены полновесные и толстые бревна, определенные на вековоестояние. Деревенские избы мужиков тож срублены были на диво: не былокирчьных стен, резных узоров и прочих затей, но все было пригнано плотно икак следует. Даже колодец был обделан в такой крепкий дуб, какой идет толькона мельницы да на корабли. Словом, все, на что ни глядел он, было упористо, без пошатки, в каком-то крепком и неуклюжем порядке.
